Рано утром, в марте 1931 года, пришли к нам в дом (д. Бобовик) представители власти: двое молодых и двое постарше. Подали бумагу, говорят: «Читайте и собирайтесь». Написано: «Выселить Филиппова Василия Васильевича вместе с семьей как классового врага народа. Изъять дом и конфисковать имущество». Отец чуть ли ни на коленях просил оставить дома жену и детей. Сестре тогда было пять лет, мне – три с половиной, а брату – месяц от роду. Остаться не позволили, тогда бабушка и младший брат отца тоже решили поехать с нами.

Посадили всех в «телячий вагон», набитый людьми. По центру – печка-буржуйка, в углу – завешенная брезентом параша, где справляли нужду и дети, и взрослые. Ехали почти месяц: холодные, голодные, больные. Когда прибыли на место проживания в Красноярский край – ужаснулись! Суровая зима, непроходимая тайга, два барака на семьдесят семей, один – на девяносто, с нарами в три этажа без перегородок. Посреди барака – русская печка, как паровоз. На ней мы, ребятишки, сидели по 10-15 человек, и никто ни разу не упал. В бараке нас встретил украинец – высокий, здоровый, усы как у Будённого. Он сразу посадил маму и нас на печку, чтобы согрелись.

Так началась новая жизнь. Отец стал работать сапожником, его брат тоже устроился на работу – стало полегче. В 1935 году брат отца женился, через год у них родилась дочь. Так мы и жили: девять человек в одной комнате. С одной стороны стояли две двухъярусные кровати и с другой – две, бабушка спала у печки одна.

Постепенно рабочий посёлок начал застраиваться. Появились ясли, детские сады. Выстроили «вошебойку», через которую мы проходили каждую субботу. Заходили в одну дверь, раздевались, проходили через горячий коридор (только что волосы не горели), там же и одежду прожаривали, и выходили в другую дверь. Позже стали возводить и дома – благо лес рядом!

На высокой горе построили школу, в которой учились и ребятишки из поселка, расположенного неподалёку. Через него-то и ходили в школу, так как дороги напрямую не было. Всех выселенных «местные» ненавидели, называли «врагами народа». Ребятишки «закапывали» нас в сугробы, закидывали снежками. Весной и осенью из-за их нападок мы приходили в школу и возвращались из неё все в грязи.

Со временем оба посёлка слились в один, а в 1939 году ему  присвоили статус города и назвали Артёмовск.

В Великую Отечественную войну было особенно тяжело. Отца забрали на фронт в первый месяц войны, мама нигде не работала. Ей в 1939 году сделали операцию (рак желудка). Все думали, не выживет. Мы втроём плакали у её больничной койки, а врач утешал: «Ваша мама будет жить! Я операцию хорошо сделал!» Мама, действительно, выжила, но весила 40 килограммов, и на работу её никто не брал. Позже наша бывшая соседка, она заведовала швейным ателье, взяла маму сторожем. Зарплата маленькая, а едоков – много! По маминой просьбе устроили на работу и меня – надомницей, я после школы стегала вручную ватные одеяла.

Маму мы очень любили и берегли: ничего ей делать не разрешали. С первого дня войны дрова готовили сами. Зимой пилили с корня, а летом корчевали пни. Ходили за грибами, за ягодами, а бабушка их продавала. Летом работали в совхозе: сажали, пололи, убирали урожай, зимой на складах перебирали овощи. Так и пережили войну.

Помню, в восьмом классе у меня случился конфликт с одноклассником-двоечником. Он оскорбил моего отца, назвал его и всю нашу семью «врагами народа», я, не стерпев, ударила его сумкой по спине. Мальчишка упал и сломал руку. Меня исключили из школы. «Больше одеял выстегаю, больше заработаю», – успокаивала я маму. Но уже через неделю директор позволил мне вернуться. Я старалась избегать конфликтов.

В 1945 году моя сестра поступила в медицинский техникум в городе Минусинск. Седьмого мая я поехала к ней за покупками: там соль стаканами продавали, а у нас было не найти ни спичек, ни соли. Дорога шла через реку Лена: лёд тогда ещё был хороший, крепкий, и нас переправляли на машине. День Победы я встретила у сестры. Возвращаться домой пришлось уже на лодке – лёд тронулся. Неожиданно в неё стала поступать вода. Плавать я не умела, и рулевой за воротник пальто дотащил меня до берега. Все покупки остались в реке…

В 1945-м я закончила десятый класс, а в декабре 1946 года наша семья покинула Артёмовск. Мы возвращались на родину. В Боровичах получили паспорта, устроились на работу. Началась совсем другая жизнь…