21.10.2021
До своего девяностолетия в июле 2021-го он не дожил шесть дней. Задолго пригласил на юбилей близких и давних друзей (я был в их числе), в основном – работников ПАО «Мстатор», предприятия, с которым связала его судьба.

Умер, трудясь «на полных порах», в хлопотливой должности председателя Совета ветеранов завода, в работе над биографией одного из его директоров, Николая Николаевича Ершова, 75-летие которого отмечается в этом году. Был Заря ещё и многолетним собирателем материалов истории завода, которому отдал 52 года своей удивительно деятельной жизни.
 Он и сам был воплощённой его историей, почти с основания (1965 год) работал при всех четырёх директорах. Первый, Г.Я. Марусин, пригласил его среди самых лучших специалистов города, молодого инженера, выпускника Ленинградского института железнодорожного транспорта, на новый в Боровичах завод по выпуску электроники для набирающей тогда темпы развития оборонной и космической промышленности. Энтузиазм был большой. Шла гонка вооружений и борьба за космос. Заводчане гордились, что детали «Горизонта» (так назывался «Мстатор» в 70-80-е годы) «летали» в космосе, радовались полученной правительственной телеграмме за подписью председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгина с благодарностью за детали к космическому кораблю, впервые сфотографировавшему обратную сторону Луны. На заводе сложился уникальный по единомыслию коллектив специалистов, традиции которого живы и сегодня. А.Н. Заря был одним из его лидеров. Был он и председателем профкома, и начальником отдела НОТ, и консультантом директора. 
 – Такие люди для коллектива предприятия – на вес золота, – говорит нынешний генеральный директор ПАО «Мстатор» С.В. Павлов. – Анатолий Николаевич был без преувеличения душой завода, знал и любил людей, и это было взаимно. Многие вспоминают о его умении сочувствовать, рассудить, умиротворить... Он был мудрым дипломатом, талантливым, увлеченным человеком, кстати, это он придумал марку «Мстатор», когда заводу потребовалось «патентночистое» имя. У этого названия по сей день нет аналогов на мировом рынке, где наше предприятие имеет широкую известность...
Он был верным помощником в команде Н.Н. Ершова по выдвижению кандидатом в Верховный Совет СССР в 1990 году, переживал вместе с заводом падение в пропасть разрушительных 90-х, когда «Мстатор» в одночасье потерял почти все заказы и напрягал все силы, чтобы устоять. После внезапной кончины Николая Николаевича в 1997-м помогал и новому директору Н.В. Даньшину.
 Попечением о ветеранах завода занимался в последние годы жизни, хлопоча о юбилеях, похоронах, о том, как помочь получить ветеранские, с коммуналкой разобраться, кому с дровами, кому с ремонтом помочь, денежную помощь попросить у завода. Просто перекинуться добрым словом, повспоминать, повздыхать со старыми коллегами, ведь за многие годы работы вместе «пуд соли съели». Вспоминали, как падали от усталости от бесконечных «прорывов», соцсоревнований, пятилеток, призывов догнать и перегнать, но вспоминали, и как радовались, делали большое, общее для Родины дело... 
 За долгую жизнь потерял сына, супругу Маргариту Сергеевну, с которой счастливо прожили много лет, и любимую сестру. И только самые близкие знают, как ранимая душа перенесла эти потери! Сгорбился, погрустнел, но теплохладным не стал, глаза, по-прежнему, излучали свет и доброту. 
 Редкий случай – у него не было врагов и недоброжелателей, по крайней мере, явных. И сам он никогда не сказал ничего плохого о ком-то. Так говорят многие о нём. 
– Бывало, выплесну ему обиду на кого-то, на что-то, – вспоминает ветеран «Мстатора» Людмила Васильевна Быстрякова. – А он: «Нет, Люсенька, не так, и начнёт объяснять, и всегда умел как-то добром успокоить». Ободрять людей он умел своим, как сейчас говорят, «неубиваемым» оптимизмом. 
 Политикой увлекался страстно, как и футболом (что очень сближало его с сыном Сергеем), но не как обыватель – ради «хлеба и зрелищ», прежде всего болел «за державу». Он был патриотом искренним, преданным. Не ругал заполошно новую власть, хотя ясно видел её недостатки, больше горевал об утраченных ценностях. Преданно защищал «дело Ленина», при этом я не раз видел его тихо сидящим в отдалённом уголке на службе в монастыре. В широкой душе его, видимо, совмещалось то, что другие совместить не могут, и это не было конформизмом, скорее – христианским умением прощать и покрывать всё любовью... 
Он очень любил стихи, сам писал много, никогда не желая быть опубликованным, дарил друзьям. Из поэзии очень любил Глеба Горбовского, однажды при чтении стихов этого поэта я увидел на глазах его слёзы. 
 Перед смертью, зовя на юбилей, говорил негромко, как всегда сердечно, с добрым и мягким юмором, который так шёл ему, сочетался с ясностью ума и талантом, которые он сохранил до последнего дня... А собраться пришлось вскоре у гроба. Вспомнились любимые Анатолием Николаевичем строчки стихов Окуджавы:

 Я счастлив, не безумен и не слеп,
 Чего ещё желать, но всё же: 
 Пусть на Земле дешевле будет хлеб,
 А Человек немножечко дороже...