12.05.2022
Автор публикации, вышедшей в нашей газете 43 года назад, – учитель литературы Перёдской школы Михаил Александрович ЗИМИНОВ. А её герой – Терентий Иванович ЛЕЛЕТИН, прошедший всю войну.

– Наш бывший 710-й гаубичный полк влился в 177-ю стрелковую дивизию и был направлен под Лугу держать оборону, – вспоминает Терентий Иванович. – 10 июля приняли бой. Фашисты беспрерывно бомбили, обстреливали из пушек. Наваливались на нас танки. Мы держались. Позади был Ленинград. А у нас и всего-то 4 орудия. А скоро и одно осталось. Три других были уничтожены вместе с прислугой. С одним орудием против танков воевать не будешь. Так продержались 45 дней. Вынуждены были отойти.
Начались бои в окружении. Решил фашист взять нас беспрерывной бомбежкой и голодом. А голод начался страшный. Сначала ели конину, а потом, когда из полка остались в живых единицы, и совсем не стало пищи, группами стали выходить из окружения.
В нашей группе набралось 17 человек. Послали вперед разведку. Не вернулись ребята, нарвались на немцев. От семнадцати осталось четырнадцать, потом двенадцать… девять… шесть.
Две недели шли из окружения вшестером. Шли очень медленно, так как сильно отощали. По ночам выходили на картофельные поля, изредка заходили в глухие деревни, где население снабжало нас едой. Наконец, вышли на автостраду, занятую врагом. Залегли. Дорога постоянно патрулировалась, гудела от лязга гусениц фашистских танков, шума автомобилей, топота пехоты, рева мотоциклов. Ждали момента проскочить вражеский патруль. За день ожидания в нашей группе опять набралось семнадцать человек. Переходили трассу ночью, под носом у фашистов, по одному человеку. Перешли. Идти пришлось недолго. Вскоре опять преграда – река. Мосты патрулируются немцами, а река широкая. У берега собралось немало окруженцев.
Был среди нас лихой парень. Помню, до войны поваром в Боровичах работал. «Пошли,– говорит,– ребята, не дрейфь, по своей земле идем», – а сам смеется. Мы с ним и поплыли через реку. Фашисты вскоре всполошились, стали бить по воде. Помню, оглянулся я, когда выбрались на противоположный берег, а за нами – целая вереница таких же, как мы, окруженцев, через реку плывет. Страшно было смотреть, как тонули ребята, расстреляли многих немцы. Выбралось нас около двадцати человек. 
Октябрь был холодный, тело сквозь промокшую одежду сковывало холодом. Успели уйти и скрыться в лесу, развели небольшой костерок прямо в шалаше. Случайно нашлась карта, по ней определили точный маршрут через линию фронта. Старший группы определил шестерых из нас в разведку. Трое отправились в ближайшую деревню Липовик, а мы – в Березовик. Осмотрелись хорошенько и вошли в деревню. Нет фашистов. Зашли в дом, узнали, что немцы ушли день назад и не появлялись пока. Мы сразу отправились к своим. Шли прямо по дороге. И вот напасть! Навстречу – колонна фашистов. Успели скрыться в кустарнике у дороги. Вернулись на условленное место – нет наших. А у деревни началась стрельба; и стало до обидного ясно: не дождались они нас и пошли следом. Погибли, нарвались на фашистов.
Остались мы втроем. Шли с опаской, каждый шорох заставлял настораживаться.
Вскоре слышна стала канонада, значит, фронт близко. Стали торопиться, и зря. «Охотились» за окруженцами фашисты. Слышим: «Хальт!». Немецкий патруль. Мы упали на землю, как по команде. Был среди нас еще один мой земляк – Божинов Семен из нашего же колхоза. Он и выручил, моментально придумав выход. Вскочил Семен, поднял руки, мол, сдаюсь. Поторопились фашисты, вскочили, увидев «сдающегося» русского, а мы и резанули по ним общим залпом. Успели уйти от врага, а к утру вышли на станцию Андреевка к своим. Следующей ночью, после быстрого формирования, нас бросили в наступление. Наступление не получилось, слишком неравными были силы. До ноября держали оборону. А в ноябре меня тяжело ранил вражеский снайпер. Разрывная пуля прошла навылет через легкие. Долго лежал в землянке, не в силах вдохнуть воздуха, трясся в товарном холодном вагоне. Месяц пробыл в госпитале, а потом опять прибыл на переформирование в Ивановскую область, так как наша воинская часть уже не существовала. Из бригады нашей сформировали тогда стрелковую дивизию, в составе которой и прошел я всю войну».
И Терентий Иванович рассказывает о знаменитой обороне Сталинграда, в которой он принимал непосредственное участие, о славных боях на Курской дуге, где он вновь был ранен, о взятии Харькова, после чего бывшей 299-й дивизии было присвоено имя Харьковской, о знаменитом форсировании Днепра, во время которого Т.И. Лелетину довелось участвовать во взятии и подготовке плацдарма на вражеском берегу. И Молдавию он освобождал, форсировал вместе с пушкою своею Днестр, занимал плацдарм. А потом началось освобождение Европы…
…Война для Терентия Ивановича оборвалась так же неожиданно, как и началась. Закончился бой. Фашист отступил. Начали менять позицию. По всей линии наступления «замахали» саперные лопатки, все готовились к новому бою. И вот, не идет, а бежит от вражеской линии командир разведки: «Братцы! Кидай лопаты, войне – капут!». Оторопели бойцы от неожиданности, даже не поверили сразу. Секунда, другая… и грянуло на позиции сплоченное русское «ура!». Бойцы праздновали долгожданную Победу.

Участник Великой Отечест­венной войны Т.И. Лелетин награждён орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», почётным знаком «Отличный артиллерист». После войны вернулся в родные края, 30 лет был бригадиром колхоза «Россия», удостоен трёх медалей Выставки достижений народного хозяйства СССР. Похоронен на сельском кладбище.