Около пятнадцати лет назад автор этих строк, работая над темой, посвящённой предстоящему 300-летию Санкт-Петербурга, познакомился с боровичанином, участником героической обороны Ленинграда Андреем Евстратьевичем Черновым, мужем сестры Григория Васильевича Романова, 13 лет возглавлявшего Ленинградскую область, а позже работавшего в политическом руководстве страны, будучи секретарём и членом Политбюро ЦК КПСС. Именно благодаря содействию Чернова я тогда беседовал с Романовым в его московской квартире.

Свой день рождения Андрей Чернов после Дня Победы никогда не праздновал. Так уж на роду ему было написано, что эта дата у него совпала с Днём памяти и скорби – 22 июня.

…То погожее, солнечное утро воскресного дня июня 1941 года, сулившее увольнительную имениннику, проходившему срочную службу на Западной Украине, в Прикарпатском военном округе, долго потом виделось ему во сне как кошмар. А ведь он – участник воссоединения с западными землями Украины, похода в Бессарабию, военных действий с белофиннами – не был необстрелянным первогодком.

На десятый день боёв на украинской земле был ранен. После лечения в госпитале Запорожья Чернов попал в запасной полк, который, вместе со всей армией, всё дальше откатывался на Восток. Так он в составе маршевой роты оказался в Москве, которую защищал на Центральном фронте в сформированном отдельном автобатальоне Ставки Верховного Главнокомандующего. В битве за Москву днями и бессонными ночами доставляли они боеприпасы на огневые позиции, перевозили раненых.

В конце декабря 1941 года, когда враг был отброшен от столицы, младший лейтенант Чернов уже в составе автополка отбыл на сформированный Волховский фронт.

Зимой 1942 года помощник командира автовзвода Андрей Чернов был отправлен в Боровичи за войсковым снаряжением. Ехал в автоколонне замыкающим и в дороге, в районе станции Лыкошино, подсобил вдове фронтовика, матери троих детей. Эта встреча оказалась судьбоносной. Мария Васильевна стала его женой в 1944 году, когда лейтенант Чернов, как отличившийся офицер во время кровопролитных боёв под Синявином, получил
10-дневный отпуск и приехал в Боровичи.

…Во время нашей беседы, перехватив мой взгляд, устремлённый на образок в углу комнаты, Андрей Евстратьевич, помнится, сказал:

– Любовь к Богу и Господу нашему Иисусу Христу, привитую мне в детстве, я пронёс через всю свою жизнь. В самые тяжкие испытания вера помогала мне выжить, давала силы, хранила меня… Как-то в бане красноармейцы увидели на мне крестик и донесли политруку. Как я, партийный, мог оправдаться? Я и сказал, что ещё перед призывом на воинскую службу этот крестик сняла с себя и одела на меня моя мать. Что он, этот крестик – единственная память о родном очаге. На моё счастье, политрук оказался истинным наставником. Он мне сказал: «Я твои чувства хоть и не разделяю, но понять могу. Но поймут ли другие в подобной ситуации? Этому доносу я хода не дам, а тебе могу дать лишь один совет – спрячь крестик подальше, иначе пострадаешь за свою веру».

Андрей Чернов встретил Победу капитаном моторизованного отдельного полка 3-го Белорусского фронта. Однако путь в ставшие ему родными Боровичи предстоял лишь после капитуляции милитаристской Японии. В Приморье он воевал на 2-м Дальневосточном фронте под командованием маршала Василевского.

После демобилизации работал механиком МТС (машинно-тракторная станция), что в Опеченском Рядке, потом – на автобазе Боровичского комбината огнеупоров. А когда пришёл пенсионный возраст, не сразу отправился на покой, а трудился на предприятии ещё три года.

Анатолий

ПРИМОЧЕНКО,

член Союза