Однажды душным июльским вечером, давненько это было, в какой-то год горбачёвской перестройки, я вышел из бани № 3 по улице Э. Штрицеля. По своему молодому обыкновению попарившись трижды, выгнав из парной сердечников и склеротиков, я буквально умирал от жажды и в фойе бросился к автомату газированной воды, чтобы, как обычно, выпить залпом два стакана – с сиропом за три копейки и без сиропа за одну. Но автомат был пуст. Я направился в буфет, где всегда в продаже был какой-нибудь лимонад – яблочный, грушевый или цитрусовый, или крюшон, забыл даже, что это такое, но очень вкусное. Меня встретил замок в дверях.

Я вышел наружу. Неподалёку от ныне закрытого базара, под сенью лип, в жаркую погоду всегда стояла цистерна с квасом. Направился туда, но и на цистерне висел замок. Пошёл в пивную, и тут неудача: пиво только вчерашнее, кислое. Ладно, думаю, зайду в магазин и куплю бутылку сухого вина, это для русского человека тот же лимонад. Но тогда шла борьба с пьянством, газеты сообщали, что виноградники на юге вырубили, один знаменитый селекционер даже покончил с собой, – в продаже была одна «бормотуха». Нет, ещё «Солнцедар», про который шутили, что им впору красить заборы.

Ругая партию и правительство за вечный дефицит, за гонку вооружений (атомных бомб у нас и у американцев хватило бы на уничтожение человечества раз семь), я заглянул в следующий магазин и, о чудо, увидел там «Мужика с топором» – любимую всеми перцовку. Я её употреблял от простуды. Взял бутылку, поскольку после всех хождений во мне кипела злоба, захотелось самым банальным образом выпить, чтобы разрядиться. На закуску мне отвесили пакетик ржавой кильки – полки пустовали – и половинку хлеба…

А что мы видим теперь? Сбылась мечта о сорока сортах колбасы в магазинах. Сплошное изобилие! Но по ТВ толковище на тему «Есть ли мясо в колбасе?». Для меня этот вопрос давно решённый. Я завёл комнатную собачку – в качестве эксперта. Купив грамм двести колбасы (а теперь и сыра), отрезаю кусочек собачонке. Не берёт, значит, колбасу лучше выбросить. Вот вам и сорок сортов. В прежние времена мне хватало трёх.

Читаю роман Мопассана «Сильна как смерть», это классик французской и мировой литературы XIX века, кто не знает. Там один из героев, депутат, готовится к обсуждению законопроекта о поддельных продуктах… Суррогатная жизнь – непременное условие капитализма.

Продолжим разговор о напитках. По телевидению реклама: «Пейте натуральный лимонад!». Попробуем. Лимонад я покупал не помню когда, выпил полстакана, остальное вылил в раковину.

С квасом как повезёт. Некоторые компании соблюдают технологию, тогда квас не хуже советского, в некоторых сладкую бурду мешают с кипячёной водой и называют это квасом.

«Пить пиво – жить криво» – гласит русская поговорка. Поистине так. Рыхлое брюхо в 35 лет, «пивное сердце» (медицинский термин), цирроз (рак) печени – вот следствие неумеренного потребления этого ставшего поистине народным напитка. А как вы думаете, сколько нужно ячменя, при нашем почти загубленном сельском хозяйстве, чтобы залить Россию по колено пивом? Не найдена ли замена? И что это за консерванты, которые позволяют хранить напиток полгода и больше? Как они влияют на здоровье?

Ну и водка, конечно, водка. Я дал зарок её не покупать, когда при Ельцине государство отказалось (?!) от монополии на производство и реализацию алкогольных напитков. И пошло-поехало! В Дагестане раньше работал один спиртзавод, теперь 40. Водка бесчисленных марок – как правило, сивуха. А хороша была советская «Столичная»!

Остаётся после бани пить чай. Но в заварке теперь чайного листа кот наплакал, как и в растворимом кофе кофейных зёрен. Завариваю чай зверобоем, мелиссой или кипреем. И пью не с сахаром, а с сухофруктами или сушёной свёклой со своего огорода – как в войну и после неё. Дело в том, что из-за нехватки сахарной свёклы – отрасль загублена – из-за границы ввозится до 40 тысяч тонн так называемых подсластителей. На Западе он запрещён к употреблению. Качество сахарного песка зависит теперь от того, сколько добавлено подсластителей. Если положишь в стакан половину чайной ложечки и пересластишь, значит, подсластителя много. Если от целой ложки на стакан сладость в норме, значит, подсластителя мало или вовсе нет, считайте, что вам повезло.

Спрашивается, какая из моих жизней хуже – при советском национал-интернационализме с его тотальным дефицитом или при антисоветском социал-дарвинизме с его тотальным изобилием? Обе хуже. И всё-таки я хотел бы возвратиться в свою первую жизнь, где от дефицита меня, как и многих, спасал блат, а какие-никакие деньги водились. Но, как говорил ещё старик Жан-Жак Руссо, не повернуть вспять истории колесо…

Евгений ДЕНИСОВ.