23.03.2023
Бывший реставратор Эрмитажа уже около 30 лет дарит искусство боровичанам

Чёрная фетровая шляпа с загнутыми полями, джинсовая куртка со стразами, белая рубашка, на руках – браслеты… Стиль выдаёт в седовласом собеседнике человека искусства, личность свободную от условностей и возрастных рамок. Он говорит с сильным осетинским акцентом и каким-то удивительным образом умудряется на простые конкретные вопросы отвечать пространно и длинно, вспоминая друзей, родных, многие географические названия и политическую обстановку былых времён. 
Спартак Семёнович Кудухов родился в 1951 году в небольшом селении Южной Осетии. Был младшим, пятым, ребёнком в семье и рос, что называется, на лоне природы. Уже в раннем детстве его восхищали родные пейзажи. Подолгу разглядывал мальчик молчаливые горы, заливные луга, тихий пруд возле дома бабушки. Эти картинки он и сейчас хранит в памяти – образы настолько ярки и детальны, что художник без труда переносит их на полотна. 
– Я никогда не любил и до сих пор не люблю рисовать с натуры. Не делаю этюдов, не ношу с собой мольберт. Просто любуюсь и запоминаю, а потом воспроизвожу по памяти. И пейзажи получаются точными, узнаваемыми, – рассказывает Спартак Семёнович. 
Мы беседуем в художественном салоне «На Спасской», где работала его персональная выставка. Среди десятков картин самые дорогие его сердцу – небольшие полотна с пейзажами малой родины: тот самый пруд с лебедями, горы, раскидистое дерево у воды… 
Спартак не сразу определился с выбором профессии. В юности пристрастился к музыке, солировал в молодёжном ансамбле. Ребята ездили на гастроли и, надо сказать, имели успех. Заработав денег, парень с гор уехал учиться во Владикавказ, где получил профессию учителя ИЗО, черчения и технологии. Старшая сестра, вышедшая замуж за петербуржца, позвала Спартака к себе, в северную столицу. Заметив талант брата, она хотела найти ему должное применение. 
Не сразу, но парень решился. Мегаполис произвёл на горца сильное впечатление, а работа маляром на заводе «Звезда» пришлась по душе. Со всем усердием красил, штукатурил и выполнял ещё кучу всяких нарядов. А когда выдавался перерыв – рисовал. 
– Спартачок, да тебе в Эрмитаже место, – разглядывая сюжеты, на полном серьёзе произнёс парторг. – Позвоню-ка я своему другу, он там в научном отделе работает… 
Так Спартак оказался в одном из крупнейших музеев мира, где 16 лет проработал реставратором. 
– Я работал вместе с опытнейшими реставраторами. Под их руководством восстанавливал лепнину, фрески, причём не только в залах Эрмитажа, но и в Русском музее, Меньшиковском дворце, музеях Павловска и Пушкина. Шефство надо мной взял искусный мастер Михаил Мамонтов. Именно он сделал меня таким, каков я есть, – вспоминает художник. 
Работа была интересной. К тому же Спартак уже в полную силу писал маслом пейзажи и, оформляя их в рамы, продавал туристам. Говорит, его картины хорошо расходились. Они-то и приносили доход художнику, а вот зарплату не платили месяцами – лихие 90-е, что говорить. И эта несправедливость при отсутствии свободы, которой всегда так не хватает художникам, сподвигла молодого реставратора на решительный шаг. Он обменял комнату в питерской коммуналке на дом-развалюху в Боровичах и уехал – налегке и с лёгким сердцем. 
– Дом был в ужасном состоянии, без фундамента и пола, внутри бегали крысы, белки. На участке соседи пасли коз и поросят. Но это меня не смущало. Городок на берегу реки очень понравился. Здесь я обрёл свободу. 
Спартак работал художником-­оформителем на боровичских предприятиях, преподавал изобразительное искусство и черчение в гимназии, а выйдя на заслуженный отдых, полностью посвятил себя живописи. И тот самый дом-развалюху ему удалось превратить в настоящее произведение искусства. Он писал пейзажи прямо на стенах дома, украсил картинами и забор. И вот уже несколько лет эта уличная картинная галерея радует глаз прохожих. Да что там прохожих – к деревянному домику на улице Лазо и взрослые, и дети приезжают специально на экскурсию. Хотя сейчас, замечает Спартак, картины требуют обновления. 
– Многие думают, что я белая ворона. Но я ведь не для себя. Тут дети ходят. И эти картины – для них впечатления. Может, они помогут увидеть ребятишкам и другую красоту вокруг себя. 
Помимо работы за мольбертом, много времени проводит Спартак Семёнович за реставрацией храмов в Бологом. Не первый год к нему обращаются за помощью. После Пасхи вот тоже уедет на восстановительные работы. А пока торопится завершить начатые в разное время пейзажи. И уж когда художник за работой – лучше к нему не подходить. Ему в такие моменты даже кошки мешают. Само собой про обед тоже забывает, и если под рукой не нашлось перекуса, даже не подумает заглянуть на кухню. 
А вот музыка в часы творчества – лучший союзник. Спартак Семёнович пишет пейзажи, вдохновляясь Бахом, Бетховеном и другими мировыми классиками. 
– Писать без музыки для меня – это как жить и не дышать. И даже если вдруг не играет пластинка или кассета, я пою в душе. Мы, осетины, умеем петь. Но это уже другая история.