26.10.2017
Есть события, которые не могут не волновать сердце. 80 лет назад в Боровичах сотрудниками НКВД были расстреляны 87 человек. Сыну одного из них, боровичанину Владимиру Павловичу Соколову, сегодня 89 лет. Арест своего отца, священника церкви села Старухино Волокского сельсовета, девятилетний мальчик запомнил на всю жизнь. Предлагаем читателям отрывок из книги его воспоминаний.

В 1937 году я учился во втором классе Белавинской школы. Маршрут до села Старухино, где мы жили с отцом, братом и матерью, составлял два километра. Однажды, возвращаясь из школы, я увидел, что в направлении Старухино мчится, обгоняя меня, автомобиль. В кузове – незнакомые люди в длинных шинелях и будёновках. Я сразу догадался, что это работники НКВД едут арестовывать отца, и бросился бегом домой, к сторожке, где мы жили. Полуторка стояла у ручья, который оказался для неё препятствием. Приехавшие пошли пешком… 
...Я открыл дверь дома и увидел такую картину: отец без сапог, в верхнем хлопчатобумажном сером пиджаке и брюках сидел на стуле, до крайности бледный и расстроенный. Я со слезами бросился к нему, обнимая за шею. Матери дома не было – ушла в село Волок к служащим церквей узнать про начавшиеся аресты священников. Все они, как потом выяснилось, были уже арестованы, а церкви закрыты. Отец оказался последним. Не случайно один из энкавэдэшников в нашем доме бросил фразу: мол, «приготовился». 
Начался обыск. Был составлен протокол, в котором я через много лет, прочитал об изъятии документов и вещей, в том числе пяти записных книжек, девяти фотокарточек, серебряного креста с цепочкой и трёх иностранных монет. В комнате и прихожей всё перерыли, засветили пачки неиспользованной фотобумаги и плёнки от фотоаппарата «Фотокор». Заинтересовались и детекторным приёмником с наушниками, в чём нашли улику: священник, якобы, имел связь с заграницей. У отца была библиотека художественной и религиозной литературы, которую на моих глазах сожгли в русской печи. Рвали листы вместе с корками, переворачивали кочергой, чтобы каждая книга сгорела дотла. При этом присутствовали сторожиха и председатель Белавинского сельского Совета Семёнов.
Отца обвинили во враждебности к Советской власти и ВКП(б), в распространении слухов о скором приходе Гитлера к власти, расправе с большевиками и приговорили к расстрелу. Приговор приведён в исполнение 17 декабря 1937 года – как мы позже узнали – в большом подвальном помещении на улице Дзержинского (ныне – станция скорой помощи). Убитых увозили в незаметное для окружающих место, на кладбище на возвышенном берегу Мсты, и зарывали в общую безымянную могилу. Мой отец был в списке под номером 113…
Когда отца уводили, я со слезами бросился ему на шею, меня отрывали и успокаивали тем, что его допросят, и через два дня он вернётся. Мать так и не простилась с ним, она вернулась, когда его уже увезли. Ходила на боровичский вокзал с передачами, всё напрасно. По нашим ходатайствам ответ был один: «Ваш муж Соколов П.Д. осуждён на 10 лет без права переписки». 
У матери началась нелёгкая жизнь по содержанию семьи, воспитанию детей. Колхоз дал ей с рассрочкой в кредит маленькую избёнку и работу вязальщицей на дому от волокской трикотажной артели. Я перешёл учиться в Волокскую среднюю школу… 
В 1991 году отец был реабилитирован. 
Подготовил Константин Яковлев.

СПРАВКА. Священник Павел Дмитриевич Соколов родился в 1894 году в селе Пестуново в многодетной крестьянской семье, после окончания Новгородской духовной семинарии служил дьяконом в Верховской церкви, затем – священником в Шереховицкой. В 1933-м был сослан на три года в Архангельск. Последнее место службы – Старухинская церковь Знамения. Несмотря на угрозы властей и уговоры членов семьи, не пожелал отказаться от священнического сана и спасти свою жизнь…