А пришли мы, точнее, приехали к хозяйке дома Марии Муштатовой в деревню Речка как раз для того, чтобы полюбоваться её разнопёрой птичьей компанией, обитающей в тёплом дворе. Так что «снегириная прелюдия» у фасада оказалась как раз в тему к рассказу о птичьем доме.

Сама хозяйка – донская казачка, «залетевшая» на берег озера Пирос в самом конце 80-х. В ту пору в их станице Будённовская рабочих рук было с избытком, а у нас в Нечерноземье их не хватало. Вот и отправились боровичские «гонцы»-кадровики в Ростовскую область «сватать» к себе в район работящих непьющих станичников. Однако из десяти завербованных семей одна Мария с двумя детьми прижилась в нашем краю, остальные, помёрзнув зиму-другую, развернулись назад.

Руководство колхоза оценило деловые качества удалой и разумной казачки, поставив её во главе бригады со стадом в 700 голов КРС. Скот всегда был накормлен, и закреплённая за нею ферма по молоку не имела себе равных. Колхозные мужички, в основной своей массе любившие приложиться к стакану, с почтением относились к своей бригадирше. Даже если проштрафятся, она никогда их «не заложит», сама кнутом и пряником одарит. И поэтому ни разу не было, чтобы на выходные дни к ферме не подвезли бы кормов.

Непривычно было ей видеть пьяного тракториста, а тем паче доярку, ушедшую на неделю в запой. И мат резал слух. У казаков строгие, а подчас суровые нравы. Муж был хоть и непьющий, но не в меру крутой. Поэтому и уехала с ребятишками от греха подальше.

– Зато здешний народ добрый, душевный, – замечает Мария Алексеевна. – Как родную меня приняли. Кто продуктов несёт, кто мебель какую-то тащит. Жильё от колхоза дали, быт обустроили. И человека хорошего здесь повстречала. Дочь народилась, сейчас учится в Питере.

До сих пор жалеет колхоз. Всё в перестройку распродали, растащили, людей без работы оставили. Но, как она говорит, казак с голоду никогда не умрёт. Трёх коров завели с мужем, телят, овец выращивали на мясо. Пока не овдовела.

Дети, повзрослев, уехали из деревни, а одной хозяйствовать на земле трудно, но и без хозяйства привычному к трудам человеку скучно и одиноко. И когда на её мобильник от Билайна пришла SMS-ка с текстом «Весна. Вам одиноко? Позвоните по номеру…», она позвонила. На редкость удачно. Прапорщик-отставник из Сольцов, тоже вдовец, оказался именно тем, кого ей не хватало для создания птичьего, а точнее, земного рая, который мы чуточку потревожили.

 Как в Ноевом ковчеге в стареньком, но сухом и уютном дворе – всякой твари по паре. В большом многоголосом стаде смешались куры разных пород – пушкинской, несущей особо крупные яйца, павловской с хохолками, чёрной минорки, русской хохлатой с мохнатыми ножками, а также башкирские утки, серые гуси. Раньше были ещё индюки. А вот цесарки в роскошном царском оперении – чёрном в мелкую светло-серую крапинку – предпочитают держаться особняком, нервно топчась и перелетая на верхнюю перекладину четырёхъярусной нашести во всю стену. Они, характеризует хозяйка, не злобны, но очень ревнивы и норовят при случае дёрнуть курицу за перо и раздавить снесённое ею в общей корзине яйцо. Даже с индюками дрались. Сами же, несмотря на свои немалые габариты, кладут «детские» яйца, которые как раз и покупают для малых детей. А ещё, замечено, там, где живут цесарки, крысы не водятся. Грызуны, видимо, как и непрошеные гости, вроде нас, просто не могут вынести пронзительного стрекота, который поднялся буквально через пятнадцать минут нашего там пребывания.

Но и за это время мы смогли получить эстетическое наслаждение от птичьего рая, выведенного в домашних инкубаторах из яиц, приобретённых в институте генетики. Правда, с козами, а их шесть, особо не пришлось пообщаться, хотя те упорно шли на контакт, высовывая мордочки из загородок. И комолый, то есть безрогий, белый Султан с кудрявой чёлкой проявлял редкое дружелюбие. До него хозяином козьего стада был Кузьмич породы горной альпийской с рогами по полметра, которые причиняли окружающим и ему самому одни неприятности. Войти в дверь на двор прямо не мог – рога не пускали. Сообразительная животина приноровилась заносить сначала одну «ветвь», потом другую. А то нечаянно зацепит недавно поднятый соседский забор и снова завалит его. Хозяйке постоянно отвешивал тумаки – ненароком опять же. Ну что с козлом делать?..

 Всё, что производит подворье – яйцо, молоко и приготовленный из него творог Мария везёт в город на рынок возле улицы Ленинградской, где её хорошо знают и ждут: «А вот и наша Маша приехала!». Заодно прихватит домашних заготовок – солёных опят, хрустящих огурчиков со своей грядки, тепличных консервированных помидор с зонтиком ягод красной рябины вместо уксуса и, конечно, соте – мировую закуску с баклажанами, луком, перцем и прочими овощами. Кто-то персонально заказывает ей клубничное, голубичное, морошковое, малиновое варенье. А какие компоты, наливки, настойки готовит! Всё это нам было предложено за хлебосольным столом Марии и Вячеслава, в центре которого красовался слоёный мясной торт из курятины, сыра, моркови, грибов и чего-то ещё. Такой вкуснятины не едали! Вот уж поистине с голоду человек работящий при своём подворье, лесном раздолье и рыбной ловле ни за что не умрёт!

– Озеро от нас в двух шагах, – продолжает словоохотливая хозяйка. – Летом мы со Славой с лодки рыбу ловим, а сейчас балуемся зимней рыбалкой. Видите, вот это мой ящик, а тот, что с рисунками – это его.

У военного отставника, любителя-художника, к водной теме с бухтой, ботиком, лодками, добавился местный мотив – белые гуси, пасущиеся на зелёной траве. Много картин мы не увидели – они разошлись на подарки. А из дерева у него хорошо выходят снегири и сороки, которые очень нравятся приехавшей в гости из Питера малышке Таисии – внучке Марии, впрочем, как и другим детям, которые, приходили, бывало, целым детсадом на экскурсию в птичий дом. Да и кому такое может не нравиться, когда живёт семья в радость себе и людям?

Александра ПОПОВА.