Страна отмечает 71-ю годовщину Сталинградской битвы. «Давно была война, но закроешь глаза, и, как будто вчера, видишь лица друзей, слышишь свист пуль и грохот разрывов», – вспоминает новгородец Владимир Владимирович Гормин. Он был на Сталинградской битве от начала до конца, командовал артиллерийской батареей. «О жестоких боях уже написано много, а я хочу рассказать о фронтовом быте». И он рассказал мне о встрече с генералом Чуйковым, о военной бане, о песнях, которые пелись в то время. Постараюсь передать его рассказ со всеми подробностями, насколько запомнил.

Гормин, тогда ещё молодой лейтенант, встретился с генералом Чуйковым в феврале сорок третьего. Дело было так. Гормин брёл по дороге ночью один, нёс важный пакет с пятью сургучными печатями в штаб фронта. Ветер, мороз до сорока градусов, а лейтенант в шинельке да кирзовых сапогах. Совсем продрог – аж до сердца и костей. Уже готов был свалиться в снежную канаву и ждать, будь что будет. Но снова повезло, как говорил Владимир Владимирович, в который раз за всю лихую пору. Догнал путника «Виллис». Машина остановилась, открылась дверь: «Садись. Куда идёшь?».

Он влез на заднее сиденье. Губы так закоченели, что едва вымолвил ответ. А тот, который в шубе, рядом с водителем, наклонился, протянул стакан: «Выпей!». Гормин взял двумя руками, чуть не расплескал. И узнал генерала – Чуйков! Потому что видел, как генерал по утрам прогуливался по берегу Волги. Так и доставил генерал-добряк молодого лейтенанта до нужного посёлка.

Здесь можно рассказать о бане, которую солдаты копали в земле чуть ли не каждую неделю. Яму рыли большую, сверху застилали брёвнами, разводили костёр под чаном с водой, напускали пар. Пока не покрыли накатом, яма казалась громадной, на весь полк. А когда пойдут мыться, кажется, что пяти бойцам повернуться негде.

Что касается еды, то она была терпимой. Пшённая каша, пшённый супчик, иногда даже с кусочком мяса. Правда, когда не было соли, то закладывали в котёл разрубленные доски от бочки из-под селёдки. Сваришь суп из мороженой картошки, выбросишь щепки – и хлебаешь бурду.

Показывали на фронте кино. Простынь натягивали между деревьями. И смотреть на экран можно было с двух сторон: зрители сидели с каждой. Аппарат часто выключали, как только часовой выкликал: «Воздух!».

В пору Великой Отечественной войны было придумано много хороших песен. Об одной из них Владимир Владимирович особенно тепло отзывался. Эту песню теперь все знают, а тогда, в 1943-м, бойцы услышали её впервые. Вот как это было.

В мартовский солнечный день в Бекетовке состоялся большой концерт. Играл джаз-оркестр Бориса Ренского. Говорили, что это один из первых советских джазов.

Сначала сам Ренский с какой-то молодой красавицей спели песенку «Ты мне шарф голубой подарила, хоть не знала, что именно мне». Это о тех подарках, которые привозили сюда со всех концов страны, в ящичках и мешочках. Были в них конфеты, сахар, пряники, домашние пирожки, а иногда и просто подсолнечные семечки.

И когда Ренский запел: «Давай закурим, товарищ, по одной…», зал просто замер. Это была сталинградская песня, потому что речь шла о Южном фронте. Эту песню Ренский спел несколько раз: зал просто требовал этого криками и стучал каблуками по полу. Подпевали все – пели как гимн, как торжественную клятву. У кого-то даже слёзы текли по щекам. «А может, и у меня, – закончил свой рассказ Владимир Гормин, – было-то мне тогда всего девятнадцать лет…».

Михаил ВАСИЛЬЕВ.