06.07.2023
Эта литературная страница посвящена творчеству Александра Алексеевича Кочевника, который совсем недавно отметил своё 75-летие. Его жизнь неразрывно связана с Боровичами.

Он родился на станции Окуловка, а детство и юность прошли в Боровичах и маленькой деревне Медведково Тверской области. В августе 1970 года переехал в Новгород.
Его первая публикация состоялась 15 мая 1968 года в Боровичской районной газете «Красная искра». В 1982 году, придя в издательство Ленинградского обкома КПСС «ЛенИЗДАТ», Александр Кочевник стал профессиональным фотожурналистом. 
А.А. Кочевник работал спец. фотокорреспондентом АПН (Агентство печати «Новости»), сотрудничал с такими издательствами, как «Планета», «Огонёк», «Изобретатель и Рационализатор», ТАСС, «Родина», «Российская Федерация сегодня» «Гардиан», «Уотфорд Обсервер».
За творческий период Кочевник был участником, многократным лауреатом, призёром и медалистом нескольких сот фотоконкурсов и выставок в СССР и за рубежом. В 2009 году в день празднования 90-летия Союза Журналистов России ему вручена высшая национальная профессиональная награда «ЗОЛОТОЙ ГЛАЗ РОССИИ».
Александр Алексеевич Кочевник – член Международной Федерации журналистов, Союза журналистов России и Союза писателей России. Он автор книги рассказов «Повороты» (два издания), двух брошюр философо-схоластического порядка «По ту сторону…» и «Вселенная, Разум, Жизнь». В его багаже несколько десятков рассказов, запечатлевших эпоху 50-60-х. В простых и незатейливых историях из жизни мальчишки мы окунаемся в то время, с его бедами, радостями и ценностями.

Всевидящее Око

Юнец понуро шёл по обочине улицы, полого поднимавшейся в гору. Весенние каникулы подходили к концу. Обязанности по дому были все выполнены. Младший братишка был в детском саду. И отец отпустил его гулять до конца дня. Свобода! Но…
Погода была пасмурная, настроение тоже, так как гулять предстояло одному. Причиной послужило то, что интересное вчерашнее занятие – катание на льдинах по реке было не очень успешным, и закадычный приятель попал под домашний арест, потому что пришёл с гуляния грязный по уши и мокрый насквозь. Другой, по той же причине, был наказан здоровьем. Ночью поднялась температура, и на какой срок он слёг в постель неизвестно. Остальные были заняты кто чем. 
Единственное занятие, которое счёл достойным наш герой, это обрушивать пласты льда, нависшие над весенними ручейками, которые прорезали зимнюю наледь до мостовой, потом бурным потоком подтаивали нижнюю кромку. Лёд оставался висеть длинными козырьками в некоторых местах более полуметра шириной. Забава состояла в том, чтобы всем весом прыгнуть на кромку. Она с хрустом отламывалась и утробным грохотом обрушивалась на мостовую. Особой красотой результата было то, что лед, падая на вешнюю воду, выплёскивал её через вновь образовавшуюся щель высоко вверх мощными фонтанами. Недостаток был в том, что талую воду нельзя было назвать чистой, а все струи воды с грязью оказывались на пальто, а иногда и под пальто фантанёра. Но ради «красоты» с этим приходилось мириться.
Пройдя весь подъём улицы Пролетарской до площади Первого Мая и всё обрушив, сорванец понял, что объём намеченных им работ выполнен полностью, а времени было ещё больше чем нужно. Домой, однако, идти не хотелось. Свободой нужно пользоваться полностью! Задумался – чем бы ещё заняться?
Его взгляд упал на силуэт Успенской церкви на противоположном краю площади, которая была оплетена решётками строительных лесов.
Когда-то давно в пятилетнем возрасте бабушка окрестила его в этом храме. Мальчишка припомнил то солнечное весеннее утро. Переливчатый колокольный звон и басовитые, потрясающие удары главного колокола. Строгого бородатого священника с добрыми глазами. Блеск позолоты иконостаса в пробивающихся сквозь окна голубоватых лучах. Причудливые созвездия огоньков множества тоненьких свечек. Необычный щекочущий аромат благовоний. Строгие лики икон и подстать им торжественные лица старушек. Большая золотисто-блестящая купель в виде огромной овальной рюмки с горящими свечами и два гроба с покойниками, которых он тогда воспринял живыми людьми, которые почему-то спокойно «спали» на виду у всех и лица их были странного цвета.
Спустя несколько лет власти решили ликвидировать это «логово мракобесия» вкупе с древним кладбищем и, перестроив здание церкви в очаг культуры, разбить вокруг парк. В момент были снесены луковки куполов с крестами. Уникальные кованые стальные и литые чугунные могильные кресты и ограды разграблены и свезены в металлолом. Была установлена огромная камнедробилка и, более чем вековые, гранитные и мраморные надгробия, уникальной красоты, превратились в строительный щебень. Древние склепы отданы на безнаказанное разграбление неразумным подросткам. На месте намоленного храма появилось здание районного лектория. К вычурному сооружению архитектуры прошлых веков «прилепили» безликий параллелепипед новодела, а воздушный объём старого храма разделили по горизонтали на два этажа. Туда и направил свои стопы скучающий бездельник.
На стройке было безлюдное затишье. Это обрадовало мальчишку, потому что никто не мог помешать его «экскурсии». На входной двери висел огромный ржавый амбарный замок. Окна первого этажа были грубо заколочены суковатыми горбылями. Эти предосторожности достаточно хранили помещения от слоняющихся оболтусов. Однако окна второго этажа зияли пустыми провалами. Сорванцы, «солидарные» с действиями атеистической власти в борьбе с религиозным «опиумом», подтверждали приверженность новой «вере» массовыми нападениями на беззащитный храм, от которых страдали в первую очередь стёкла.
Межъярусные трапы были куда-то убраны строителями, но тренированному сорванцу не составило труда забраться по доскам лесов на четвёртый ярус, на уровне которого и находились выбитые окна. Очутившись внутри, мальчишка озирался по сторонам. Почти ничего общего с прошлым храмом он не увидел.
Хруст битого стекла и шуршание мусора отдавались негромким эхом в пустом помещении. Кое-где на обитых стенах сохранились куски росписи. Взгляд привлёк мрачный лик какого-то святого, строго и в упор взиравший на ротозея. Мальчишка поначалу немного оробел, но потом осознал, что это всего лишь картинка, и он здесь один. Известная народная мудрость гласит, что дурная голова рукам покоя не даёт! А способна ли дурная голова на полезное, умное дело? У нерадивых подростков наедине с собой редко рождаются полезные мысли, а от скуки и вместе с безнаказанностью мы готовы совершить любую пакость.
Бездельник поднял увесистую щепку и запустил в святого. Щепка спарусила и, криво изменив траекторию, упала, не достигнув цели. Неудача раззадорила. Озорник припомнил, как, играя с ребятами в войну, они имитировали уничтожение фашистских танков бутылками с игрушечным «коктейлем Молотова», метая их в кирпичные стены воинских складов. А на подходе к храму он краем глаза видел валяющиеся пустые бутылки и около стройки огромную лужу.
Мгновенно родился некий план, наполнить бутылки талой водой с грязью и запустить в это немигающее лицо. Юный вандал сладостно представил, как вдребезги разобьются бутылки, а грязная вода растечётся огромной коричневой кляксой…
Мерзости претворяются в жизнь мгновенно, ведь они не требуют напряжения ума или больших душевных усилий. Долго не раздумывая, он быстро, как обезьяна, спустился на землю, нашёл бутылки, наполнил самой грязной водой и стал карабкаться вверх. Руки были заняты, поэтому возникли трудности. Но это его не остановило. С риском сорваться вниз, он, пыхтя, упорно лез по хлипким горбылям раскосов. Изрядно вымазавшись строительным мусором, мальчишка достиг-таки четвёртого яруса, протиснулся сквозь изуродованные рамы, и не спеша, направился к росписи.
Глаза лика в безмолвии, и с каким-то сожалением, смотрели в лицо неразумного чада. Тот, предвкушая увидеть задуманное, перехватил поудобнее бутылку, чтобы с силой швырнуть, …но возникло странное чувство, что он здесь не один. 
Озорник мельком оглянулся. В помещении никого, кроме него. Тревога не отступала. Он, затаив дыхание, прислушался.
Тишина!
Но спину явно буровил чей-то взгляд. Мальчишка опять оглянулся, подняв глаза вверх. И там под самым потолком на уцелевшем пласте штукатурки увидел в обрамлении треугольника в расходящихся золотистых лучах один глаз – Всевидящее Око!
Внутри стало пусто, и в груди засосало, как от голода. Сознанием он понимал, что глаз не живой, только нарисован, но непонятное чувство шевелилось в душе, и начинали гореть уши. Вроде как, мама отругала за какую-то глупость.
Малец опустил взгляд и, как бы нехотя, поставил бутылки на пол. Покосившись на Око, задвинул их за выступ ниши продолбленной в стене, как будто он ничего предосудительного не замышлял.
Просто, принёс бутылки, которым необходимо стоять именно здесь… и всё!
Развернулся и, не желая опять встречаться с пронзительным взглядом, направился на выход…
Судьба миловала его от святотатственного шага и вознаградила зарождением совести, когда становится стыдно не за действия, а мысли, и даже наедине с собой!

Короче иль быстрее?

Дождливым августовским днём отец с сыном возвращались с прогулки из леса. Вчера сын последний раз сходил в садик, а в школу идти только через два дня. И папа ещё в отпуске. А мама хотела навестить подругу в пригородной деревеньке. Вот они и решили всё совместить и, пока мама с младшим братишкой будет общаться с подругой, отец с сыном могут прогуляться по яркому осеннему лесу.
Когда они выходили из дома, погода была пасмурная, но сухая. А как вошли в лес, в надежде найти грибов, заморосил дождик. Настроение было не солнечное, но папа на каждой прогулке обязательно показывал какую-нибудь диковинку. То жука с неимоверно длинными усами, то огромного разноцветного кузнечика.
В этот день им крупно повезло. Они нашли вычурную корягу, похожую на рогатую голову оленя. И хотя коряга цеплялась за кусты, сын упорно тащил её самостоятельно. Очень хотелось первому похвастаться перед мамой. На подходе к дому дорогу преградила свежая глинистая пашня. Сын хотел преодолеть её напрямик. Отец остановил:
– Давай обойдём по траве. – Сын возразил:
– Там далеко-о-о. – Очень уж ему хотелось быстрее удивить маму.
Отец не очень-то возражал, но честно предупредил:
– Да! Там короче, но получится дольше.
– Почему?
– Запачкаешь ботинки, придётся мыть.
– Не, я аккуратно! – и решительно направился прямиком к избе.
– Смотри сам!
Отец, не торопясь, пошёл в обход, а сын бегом ринулся через пашню. Несколько шагов пробежал довольно легко. Но потом на ботинки стала налипать глинистая каша. Ботинки становились всё тяжелее. Ещё не пройдено и половины поля, а мальчишка еле-еле волок тяжеленные ноги. Попробовал отряхнуть ноги, но глина отваливалась маленькими комочками, причём норовила повесить эти комки на пальто и штаны, или соглашалась освободить ноги только вместе с ботинками. Упрямец двинулся дальше. Глина налипала больше и больше. Вскоре она имела вид больших блинов толщиной сантиметра три-четыре, прилепленных к подошве и торчащих на несколько сантиметров по периметру ботинок. Пыхтя и изрядно вспотев, первопроходец преодолел, наконец, препятствие. Оглянувшись, он обрадовался – отец ещё только подходил к оконечности пашни, а он был уже рядом. Критически осмотрев свои ноги, сорванец не осмелился идти с ними в гости и предпринял попытку вытереть о траву. Но глина прилипла прочно. Поискал вокруг, чем бы можно было отскоблить эту прилипалу, но не нашёл и решил воспользоваться найденной корягой, а потом вымыть её. Одну ногу очистил быстро, но когда стал чистить вторую, от неловкого движения отломались рога. Да, теперь находка потеряла привлекательность, что очень огорчило.
Ботинки были освобождены от глиняных лепёх, но назвать их чистыми было бы не совсем правильно. Нужно было найти лужу или ручеёк, чтобы помыть. Не торопясь, подошёл папа. Посочувствовав по поводу потери «оленя», посоветовал сходить помыть ботинки в ручеёк, который он видел в бочаге на оконечности пашни. Торопыга бегом побежал к ручью. Быстро вымыл ботинки и бегом же вернулся. Ботинки были почти чистые, но от бега вся спина была забрызгана комьями глины. И штаны с внутренней стороны были очень качественно заштукатурены до коленок. Пока предпринималась попытка привести в порядок пальто, папа терпеливо ждал.
Мама, выйдя приглашать к столу, увидела состояние гардероба сына и рассмеялась:
– Тебя что, трактор переехал? Или тобой дорогу мыли?
Здесь же на семейном совете было решено, что в таком виде по гостям ходить не культурно, а по сему дождались автобуса и поехали домой. Всю дорогу в пустом автобусе маленький человек стоял, чтобы не испачкать сиденье, и хмуро соображал: короче – оказалось и не быстрее, и не лучше, и не полезнее, и не приятнее.
На следующий день он получил повод ещё поразмышлять на эту тему и убедиться в правоте отца, когда с тоской поглядывал в окно на прекрасную погоду и на гуляющих друзей. Он вместо гуляния почти до обеда, недовольно посапывая, занимался чисткой своих пальто и штанов.