Мой дед Иван Матвеевич Ястребов был одним из богатых крестьян не только в деревне Ануфриево, но и в Ровенской волости. В семье было три дочери и сын – мой будущий отец. Имели предприятие по переработке сельхозпродукции, поставляли в Петербург картофельный крахмал, сливочное масло и творог. Как образцовый хозяин, дед в 1914 году был выбран в земство. Имел деловые связи с купцом первой гильдии Шульгиным, большую помощь оказывал Ёгольской церкви. В знак уважения священник каждый раз встречал его при входе в церковь.

Перед коллективизацией жили вместе отец, мама и нас трое сыновей: дед и бабушка умерли, дочери вышли замуж. В помощь по хозяйству нанимали работников, поэтому семья была признана кулацкой, хозяйство подлежало раскулачиванию. В 1931 году семью выселили из дома, до отправки в ссылку неделю прожили в бане. Сослали нас за Полярный круг в Мурманскую область. Мама понимала, что одной с тремя малолетними детьми не выжить – старшему Васе было 8 лет, Саше – 4,5 года, а мне 1,5 года, поэтому среднего брата Сашу оставила у своей матери в деревне Ёгла. Отец перед раскулачиванием уехал в Ленинград, устроился работать и стал высылать нам деньги на место нашей ссылки. В 1933 году его арестовали как лицо, скрывавшееся от раскулачивания. В тюрьме он заболел и умер.

По прибытии на место ссылки нам развернули палатки. Зимой во время бури снег задувало в палатку. Было холодно, спали, не раздеваясь, хотя в палатке постоянно топились буржуйки. Донимали вши. Каждый день приезжала «жаровня», уничтожала вшей, прожаривая одежду, но полностью избавиться от них было невозможно. Через год выстроили двухэтажные дома барачного типа. Нам выделили небольшую комнату на втором этаже. Комната была тёплая, нагревалась от стояка, по которому проходила дымовая труба от первого этажа и соседа на втором этаже.

Мама устроилась работать в строительную организацию разнорабочей, тогда возводился Апатитовый комбинат. Северную надбавку к зарплате ссыльным не платили. Первое время спали на полу, потом сосед-столяр отдал нам старую кровать, сколотил стол и скамейку. Бабушка выслала нам матрац, одеяло и подушку. До прибытия ссыльных заключёнными были построены школа-десятилетка, больница, баня, два кирпичных дома для ИТР и большая временная столовая.

 Осенью 1931 года старший брат Вася пошёл во второй класс. В 1940-м он закончил десять классов, поступил в Вологодский молочный институт на технологический факультет. В 1937 году я пошёл в первый класс. На одном из уроков учительница спросила учеников: «На чём растут яблоки?». Никто правильно не мог ответить. Где и на чём растут яблоки, я понятия не имел. Жилось трудно, не до яблок было, часто и хлеба не хватало.

20 июня 1941-го маме разрешили по семейным обстоятельствам съездить на родину в деревню Ёгла. Дорогой нас застала война, и больше мы не вернулись в ссылку. Жизнь в деревне для меня стала настоящим открытием. Впервые увидел пасущихся коров, овец, коз; поля, засеянные рожью, пшеницей, овсом, льном, горохом, картошкой… Поля были ухожены и всю войну, а работали в основном на них пожилые люди и дети. С весны и до осени менялось разноцветье полей. Осенью на полях стояли стройными рядами сжатые суслоны ржи и пшеницы. В зиму оставались лишь стога сена и соломы. В колхозе была овощеводческая бригада, которая выращивала даже помидоры, они краснели на корню, и их отправляли в боровичские госпиталя. Большую помощь колхозу оказывали школьники, работали целыми классами – собирали колоски, занимались прополкой, таскали лён, свёклу, морковь, турнепс, осенью расстилали обмолотый лён. Никаких трудодней им не начисляли, но зато кормили обедом. Варили мясные щи или гороховый суп. Школьники военных времён достойны особого уважения, и если подойти по справедливости, всем им, кто ещё остался жив, родившимся до 1935 года, надо бы выдать удостоверения ветеранов Великой Отечественной войны, они это заслужили своим безвозмездным трудом.

В начале девяностых годов произошла смена эпох. К руководству страны пришли те, кто свои личные, корыстные интересы ставил выше государственных. Эта политика нашла отражение на местах. В совхозе «Индустрия» уничтожались скотные дворы, зернохранилища, растаскивалась сельхозтехника. Поля перестали обрабатывать, они заросли кустарником, сорной травой. Такого позора за свою многовековую историю наша земля еще не знала.

Я вновь вспоминаю историю с яблоками… Если сегодня перед ребятами Ёгольской школы разложить на столе всё, что раньше выращивалось в колхозах и совхозах, а также – зёрна хлебов, семена трав и других культур, думаю, не все смогут правильно различить их по видам.

Пора взяться за дело и восстановить то, что было создано трудом человека.

Виктор ЯСТРЕБОВ.